Как я забыл! Четверг ведь сегодня!
Олеська уже позвонила раз пять, а мой телефон был вне зоны.
По четвергам она свободна. По средам она отправляет мужа на учения и ударяецца во все тяжкие.
Мы знакомы 11 лет. 11 лет мы периодически любим друг друга, когда- раз в неделю, когда- раз в пять лет...
Наши отношения затухают, когда она остаецца одна и вспыхивает с новой силой, когда она в очередной раз заводит себе нового мужа...
Нас познакомил Олегус. Он до сих пор называет ее своей Дульсинеей, раз 20 предлагал ей выйти за него за муж, до сих пор грозит на ней женицца, если она притащицца к нему на коленях старой, больной и с шестью детьми на руках...
Он на каждом углу говорил, как он любит ее, а она никогда бы его даже не поцеловала. Ну может...если бы он хотя бы раз в неделю чистил зубы, раз в месяц менял трусы и носки и принимал душ...
В ее блядских глазах читался недвусмысленный интерес к моей персоне, но я считал тогда Олегуса своим лучшим другом и закрутить амур с Олеськой мне казалось большой подлостью по отношению к нему...
После 3-х месяцев совместного пьянствования в общих компаниях, все кончилось (или началось) как и должно было кончицца (или начацца). Мы оказались с Олеськой и кучей совесельников и Олегусом в небольшом кафе. Я выходил из туалета, а навстречу как раз шла она.
- Куда это, Вы, девушка направляетесь?
- Да, тут, у меня встреча одна, очень важная и срочная, пошутила она.
- Ты пошла очень страшной и опасной тропинкой, Красная Шапочка! По этой тропе часто ходят коварные Серые волки, они набрасываюцца на маленьких бедных девочек и закусывают их до смерти...- С этими словами я прижал ее к столбу, левой рукой обхватил шею и стал целовать мочку ее уха, шею и, наконец, залез языком ей в рот. Она с жаром отвечала на мои домогательства. За колонной всего в паре метров от нас сидел Олегус со всей компаний. Они не могли нас видеть, мы уже оба были достаточно пьяны, но когда я полез своей рукой в ее колготки, она стала протестовать. Тогда я схватил ее за руку и потащил в туалет.
Запершись, стали лихорадочно сдирать друг с друга нижние части одежды. Наверное, со стороны мы выглядели очень весело: я, стоящий в пиджаке, рубашке и галстуке, брюки болтаюцца на лодыжках, трусы - на коленях, и она- прижатая мной к стене, руками обхватив меня за шею, ноги закинуты мне за пояс, в полурастегнутой блузке, грудь из лифчика наружу, юбочка задрана до пупа, трусы с колготками скомканы на одной ноге...
Ибацца стоя- сама по себе - задача нелёгкая, особенно, если ты делаешь это в неприспособленном для этого туалете, освещенном яркой лампочкой, с любимой девушкой лучшего друга и если сам этот луший друг, заподозрив неладное, начинает пинать в дверь и громко кричать в самый разгар процесса.
Мы спешно спрыгиваем друг с друга, она натягивает трусы, я тоже пытаюсь спрятать свою несгибаемую эрекцию куда-то в штаны.
Надо что-то делать, до того как Олегус выломает дверь и созовет своим шумом всех посетителей кафе. Тут я замечаю за дверью небольшую нишу, которая, по идее должна быть незаметна, когда дверь открыта.
Как в самых дурных фильмах про любовников застигнутых мужем, я прячусь туда. Олеська, так и не сделав то, зачем она ,собственно, и шла в туалет, открывает дверь и начинает орать на Олегуса. Правильно, лучшая защита- это нападение.
Олегус слегка растерян- в туалете действительно никого нет, кроме разъяренной Олеськи. Он уже почти поверил, что она спокойно писала в одиночестве, как тут, он все-таки замечает нишу за дверью. Он подходит и начинает дергать дверь на себя. Дверь не поддаецца, потому что с обратной стороны двери стою я и со всей силы тяну ее на себя.
Мне смешно и страшно. Смешно от комедийности ситуации. Страшно, за то что меня сейчас обнаружат. За то что так поступил с лучшим другом. За то, что вполне справедливо могу получить по моим довольным улыбающимся мордасам...
Наконец, я уступаю. Дверь открываецца. На лице Олегуса растерянность, изумление, страдание и злость одновременно...
"Я...Я...Я... тебя сейчас ударю..."- только и произносит он и сжимает кулаки.
Я бормочу что-то невнятное про "извини", "так получилось" и бочком выруливаю из туалета наружу, держа на всякий случай его за локти.
Олегус так и не ударил тогда. Обошлось.
Он страдал... Был замечен в резании себе вен тупым ножом через перчатки. Когда мы спали с Олеськой у друзей, был замечен с топором в руках у моего изголовья, с угрозами замочить "этого кобеля и эту ссуку"...
Сейчас мы опять дружим все втроем. Олегус делает вид, что он до сих пор любит Олесю, а мы с ней до сих пор делаем вид, что у нас с ней чисто дружеские отношения.